Читать книгу - "Шесть балерин на одного папу  - Паола Дзаннонер"

Возможно, тому прекрасному принцу Бьянка и не осмелилась бы сказать, но Джонасу она сразу признается, что не любит горячий шоколад. И вместо него заказывает чай и кусочек яблочного штруделя.

– А я обожаю горячий шоколад, особенно со сливками, – говорит Джонас, прислонившись к спинке диванчика.

Он устало вздыхает и спрашивает:

– В Академии нас пытают. Вас тоже?

– Конечно. Выпускной концерт совсем скоро. В чьем ты классе?

Джонас вскидывает руки и, оглянувшись, шепчет:

– Не называй это выступление концертом. По крайней мере, не при Джулиани!

– Джулиани? Твой преподаватель… – пораженно спрашивает Бьянка.

Она собиралась сказать «самый красивый танцор в мире», но вовремя прикусила язык.

– Да, Альдо Джулиани. Он потрясающий, но очень строгий. К тому же у него есть свои любимчики, – мрачнеет Джонас.

– Судя по всему, ты не входишь в их число, – усмехается Бьянка. – Не знаю, утешит ли тебя это, но я тоже не лучшая ученица.

– Странно, – говорит Джонас. Он смотрит на Бьянку восхищенными глазами. – Разве ты не в классе Снежной королевы?

– Кого? – пораженно спрашивает Бьянка. Ведь про себя она называет Бобулову именно так.

Джонас пододвигается и тихо произносит:

– Бобуловой. Разве не слышала, что это ее прозвище?

Бьянка качает головой. Откуда ей знать, если она постоянно в зале и уходит домой в окружении подруг, «как принцесса».

– Говорят, она ужасная и злая, но не выделяет любимчиков. Это так? – спрашивает Джонас.

– Да, она не показывает, кто ей нравится. Зато у ее ассистентки есть несколько любимых учениц – самые красивые девочки в классе.

– Что? И ты не среди них? – тут же восклицает Джонас. – Она тебя просто не разглядела!

Бьянка смеется и расслабляется. Неприятные мысли о Синтии и упущенном танцоре рассеиваются.

– Какой балет вы готовите? – спрашивает девочка.

– «Сон в летнюю ночь». Наверное, вы тоже готовите его, у нас будет несколько совместных репетиций. Я бы подцепил тебя на них, но мне хотелось познакомиться раньше.

Бьянка хмурится: подцепил? Он что, знал, что она согласится познакомиться с ним? Возможно, Джонас чересчур самоуверенный.

– Пока что мы учили отрывки из «Лебединого озера», а две недели назад Бобулова сообщила о новом балете. Но танцевать в нем будут не все, – объясняет Бьянка.

– Конечно, только лучшие.

– И любимые, – соглашается Бьянка. Она уже забыла о своей обиде на Джонаса за слово «подцепил».

– Роб точно будет танцевать, – расстроенно говорит Джонас.

– Кто такой Роб? – спрашивает Бьянка, хотя уже догадывается.

– Роберт, он шел перед нами. Разве ты не видела его? – удивляется Джонас.

Бьянка внезапно краснеет. Хорошо, что к их столику подходит официант, и Джонас не видит, что у нее едва не случился сердечный приступ. Бьянка набрасывается на свой штрудель, притворяясь, будто страшно голодна, хотя ей кусок в горло не лезет. Чай же настолько горячий, что от одного глотка она краснеет еще больше.

– Как тебе штрудель? Выглядит неплохо, – комментирует Джонас, так и не заметив потрясения Бьянки.

– Хочешь попробовать? – девочка подвигает тарелку поближе, надеясь, что он согласится. Ей ни за что не одолеть такой огромный кусок в одиночку.

– А ты попробуешь мое пирожное? – предлагает Джонас, но Бьянка качает головой.

Ее щеки до сих пор горят.

– Ты как будто загорела, – замечает Джонас. – Если это от пирожного, мы должны вернуться сюда. Тебе очень идет.

– По-моему, ты слишком торопишь события. Мы еще даже не вышли отсюда, а ты уже говоришь о следующей встрече.

– Ну да, что в этом плохого? Разве тебе не хотелось бы встретиться со мной еще раз? – серьезно спрашивает Джонас.

Бьянка колеблется. В предложении Джонаса нет ничего плохого, и она даже не против. Но мысли девочки уже занял Роберт. Пускай это не он сказал «милашка» и, скорее всего, даже не подозревает о ее существовании…

– У тебя есть парень?

Бьянка качает головой:

– Нет, что ты.

– Ну да, у тебя есть подруги, твои придворные дамы, – улыбается Джонас.

– При чем тут они? Я могу встретиться с тобой одна, – возражает задетая Бьянка.

– Значит, договорились.

– О чем? – растерянно спрашивает она.

– Что ты встретишься со мной одна. Сама только что сказала.